ПОГРЕБЕНИЕ
(Мф.27:57-66; Мк.15:42-47; Лк.23:50-56; Ин.19:31-42).
«В тот час запечатали и погребли великий и славный мир, который мы зовем древностью. Пришел конец великому делу – человеческой истории, той истории, которая была только человеческой».
Гилберт Честертон
Да не покажется тебе странным, что когда я, перечитывая Евангелие, дохожу до этого события, то всегда испытываю нечто вроде облегчения – наконец-то Иисус отмучился…
Умер, на практике показав, что означают Его слова: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15:13).
Хуже – уже не будет.
Его земные, человеческие страдания и заботы – завершены.
Что ж, теперь тела казненных предстоит похоронить?
Но воинам такого приказания не отдавалось – а в части касающейся приказ перебить у них голени и снять их выполнен полностью.
Толпа же зевак – давно разошлась. Да и кому из «правоверных иудеев» захочется осквернять себя на Пасху прикосновением к мертвому телу?
Что же до учеников – то, как пишут в подобных случаях, «смотри выше».
И видя все происходящее, находится всего один человек, решающийся на снять тело с креста и похоронить Его: «Тогда некто, именем Иосиф»…
Кто же он, этот единственный?
Он – не случайный прохожий, и даже – не просто рядовой иудей, но «знаменитый член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их; из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божия, ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев»!
Именно он «осмелился войти к Пилату, и просил тела Иисусова».
Да, совсем неслучайно написал евангелист это осмелился!
В отличие от учеников, ему-то есть чего бояться. И Иосиф прекрасно понимает, чем и насколько рискует - и рискует как минимум трижды!
Во-первых, он рискует попасть под «горячую руку» Пилата, и без того раздраженного всем происходящим сверх всякой меры.
Во-вторых, с этого момента его тайное ученичество станет для всех очевидным! Вполне очевидно, какие последствия могут ожидать его, когда это станет известным. Тем более, что он не просто рядовой фарисей или саддукей – но член совета, синедриона![1]
И наконец, прикосновение к мертвому телу грозит ему неучастием в пасхальных мероприятиях.
А чем бы рисковали – пойди они к Пилату с просьбой отдать им для погребения тело Спасителя – ученики?
Разве что тем, что их стражники прокуратора вытолкали бы в шею… Впрочем, с чего бы Пилату их вообще было удостаивать их приема?
Быть может, так они сами и думали.
Иосиф допущен к прокуратору – но, выслушав его просьбу о теле Иисуса, «Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер? И, узнав от сотника, отдал тело Иосифу».
Чем же удивлен прокуратор? Разве не он сам отдал приказ о завершении казни?
Быть может, он думает, что в преддверии субботы иудеи торопили воинов - и те «перевыполнили нормативы» времени, отведенные на исполнения приказа.
А может быть - в глубине души Пилат ожидал чуда?
Но сотник подтверждает: чуда – не произошло.
Ну что ж, значит - можно обо всем забыть.
Иосиф возвращается с полученным разрешением на Голгофу. Но теперь он уже не одинок – потому что ему на помощь приходит еще один человек.
Ну, наконец-то кто-то из ближайший учеников, из апостолов - хотя бы в похоронах решается принять участие, быть может подумал ты?
Да нет, - к сожалению. Разочарую тебя ещё раз – потому что вторым «Пришел также и Никодим, - приходивший прежде к Иисусу ночью, - и принес состав из смирны и алоя, литр около ста».
Пришел тот Никодим, которому три года тому назад Иисус сказал: должно вам родиться свыше.
Тот Никодим, отвечая которому этим вам Иисус еще в ту ночь видел и Иосифа Аримафейского…
Но родиться свыше – необходимо, но не достаточно.
Надо вырасти!
И не все родившиеся – пусть даже абсолютно здоровыми – вырастают в совершенного (или хотя бы в умственно и физически полноценного) взрослого человека.
Что ж, своим поступком Никодим доказал, что он - духовно вырос!
Так же, как и Иосиф Аримафейский.
Никодим (который своим поступком рискует не меньше, чем Иосиф) приносит 100 литр [2] благовоний. Это очень много - обычных людей так не хоронили. Что ж, значит – еще одно доказательство тому, что эти двое понимают, Кого они готовят к погребению.
«Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи. На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен».
Этот гроб - погребальная пещера, которая заранее была приобретена Иосифом для себя.
И она ни разу еще не использовалась по назначению.
Что ж, и здесь всё, что связано со Спасителем – впервые.
Он – и тут «первопроходец»…
«Там положили Иисуса ради пятницы Иудейской, потому что гроб был близко».
И снова думается: как печально, что не родственники, не ученики - а некто именем Иосиф и Никодим сделали то, что, казалось бы, должны были сделать они...
Однако, не участвуя в погребении непосредственно, все-таки «Была же там Мария Магдалина и другая Мария, которые сидели против гроба. Последовали также и женщины, пришедшие с Иисусом из Галилеи, и смотрели гроб, и как полагалось тело Его…».
Но – на небе уже появляются первые звезды. Значит, наступает суббота – пора по домам. И женщины, «возвратившись же, приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди».
Зачем же они готовят благовония и масти? Разве они не видели, как хоронили Иисуса, какое заведомо избыточное количество благовоний было употреблено для Его тела?
Не знаю – разве что ими движет желание хоть как-то, хоть что-то сделать для так дорогого им – и ушедшего от них Человека…
Женщины остаются в субботу в покое по заповеди – но всё ещё, опять и опять нет окончательного покоя для тех, кто вроде бы решил все свои проблемы: «На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого».
Наверное (чтобы не сказать – наверняка), прокуратору уже смертельно надоели эти снова и снова возникающие проблемы – и «Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете».
Добившись своего и на этот раз, «Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать».
Вход в погребальную пещеру задвинут огромной каменной плитой.
Теперь он еще и запечатан, и дополнительно - поставлен под охрану.
Вход в пещеру…
Вся земная жизнь Спасителя прошла между двух пещер.
Пещеры Рождества – и погребальной пещеры…
Тридцать три года тому назад новорожденным Младенцем Он покинул ту, первую – и вышел из неё в мiр.
И эта –тоже не удержит Его!
Как сказал Честертон – наш Господь знает, как выйти из могилы!
[1] Это примерно то же, как если бы в советские времена член ЦК КПСС пришел бы на Пасху в храм, отстоял службу - да еще и открыто, при стечении народа, причастился Святых Тайн…
[2] Эта мера объема только по названию совпадает с нашим привычным литром. Литра того времени составляла менее трети привычного нам сегодняшнего литра.
Комментариев нет:
Отправить комментарий