Не в обиду Пасхе – но ни в малейшей степени не желая приуменьшить ее значение, все-таки любимыми моими праздниками остаются Рождество и Троица.
Главой о ней я и заканчиваю свое "Прикосновение к Евангелию".
Итак -
ДЕНЬ ПЯТИДЕСЯТНИЦЫ
(Деян.1:1-26; 2:1-47)
«А дальше - свет невыносимо щедрый,
Как красное горячее вино...
Уже душистым, раскаленным ветром
Сознание мое опалено».
Анна Ахматова
Вот и перевернута последняя страница Евангелия.
Я снова перечитываю завершающие его слова - о том, как Иисус «стал отдаляться от них и возноситься на небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью. И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. Аминь».
Аминь.
Точка.
Собственно евангельское повествование - закончено …
И странная, быть может, на первый взгляд мысль приходит мне в голову: что, если бы все, что сотворил Господь, закончилось этим последним описанным в Евангелии событием – Его Вознесением?
Что могло произойти бы после этого с теперь уже оставленными Господом учениками?
Как справились бы они с Его Великим Поручением - идите и научите?
Чему могут научить они, разбежавшиеся после ареста Иисуса?
Так и не понявшие, что распятие – это победа над смертью?
Они-то, толком не поверившие в Воскресение?
Они, так удивленные Его Вознесением?
(Вспоминается снова тот момент Исхода, когда Моисей восшел на Синай к Господу, а народ говорит – «с Моисеем, с этим человеком, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось» (Исх.32:23)).
Ты можешь возразить мне - разве не сказал им Сам Спаситель: Я с вами во все дни до скончания века?
Разве не возвестил Он – Я пошлю обетование Отца Моего на вас?
Да, сказал.
Да, возвестил.
Но разве всё предыдущее содержание Четвероевангелия, всё, что на всем его протяжении известно нам о Его ученика - дает хоть какие-то основания, хотя бы слабые надежды на успешное продолжение? Ведь даже когда Иисус в самом буквальном смысле был с ними, когда апостолы были в постоянном и непосредственном общении с Самим Спасителем,– разве были они похожи на тех людей, которым ТАКОЕ под силу!
А теперь Иисуса нет с ними - так что же смогут сделать апостолы и ученики теперь, в отсутствии Его учительства и поддержки?
Какое будущее ожидает их в столь враждебном окружении? Теперь-то на что можно рассчитывать?
Разве изменилось что-либо в них - и для них - в лучшую сторону?
Казалось бы, нет абсолютно ничего, могущего предвещать не то что триумф – но хотя бы просто возникновение и последующее сколько-нибудь значимое распространение христианства!
И в итоге могла бы возникнуть (а может быть, у кого-то и возникала?) вполне кощунственная мысль: разуверившись в апостолах, Иисус просто покидает их…
Так что же такое «сверхординарное» произошло после Вознесения Господа Иисуса Христа?
Что вообще происходит в Иерусалиме последующие десять дней?
И чем в эти дни были заняты апостолы?
Рассказу об этом посвящена уже другая, следующая сразу за Четвероевангелием книга Нового Завета – Деяния Апостолов, автором которой является евангелист Лука. Он пишет эту книгу как продолжение своего Евангелия – и именной из нее мы и узнаём о том, что происходило после Вознесения.
И главное – о том принципиальнейшем, важнейшем событии, которое в день праздника Пятидесятницы совершилось в Иерусалиме.
Обращаясь к человеку по имени Феофил (а может быть – к любому заинтересованному читателю, поскольку имя Феофил означает «любящий Бога»), евангелист Лука начинает эту книгу упоминанием о своем первом труде, о своем Евангелии: «Первую книгу написал я к тебе, Феофил, о всем, что Иисус делал и чему учил от начала до того дня, в который Он вознесся, дав Святым Духом повеления Апостолам, которых Он избрал, которым и явил Себя живым, по страдании Своем, со многими верными доказательствами, в продолжение сорока дней являясь им и говоря о Царствии Божием».
Сразу вслед за этим Лука снова повествует о Вознесении Иисуса, но делает это несколько подробнее, чем в своем Евангелии.
Он пишет: «И, собрав их, Он повелел им: не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня, ибо Иоанн крестил водою, а вы, через несколько дней после сего, будете крещены Духом Святым».
Будете крещены Духом Святым…
Они уже приняли водное крещение. Но крещение Духом – только предстоит.
Оно еще не состоялось!
Не здесь ли – корень всех их проблем, недо – и просто непониманий, сомнений?
И уж тем более – неготовности (чтобы не сказать - неспособности) нести Благую Весть?
Всей их – по большому счету – несостоятельности?
И словно будто специально для того, чтобы подтвердить её, вместо того, чтобы спросить Иисуса о том, что такое крещение Святым Духом - «они, сойдясь, спрашивали Его, говоря: не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?».
Царство Израилю…
Снова – все то же, и снова - все о том же! По сие самое время они озабочены вполне земными проблемами, скорейшим наступлением земного израильского царства - надеясь, наверное, что если уж столь чаемое ими событие не случилось после входа в Иерусалим в начале пасхальной недели – так, может быть, произойдет теперь?
Да нет же, не об этом надо беспокоится и заботиться – речь идет совсем о другом: о будущей Церкви Христа.
О будущем христианстве!
«Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти, но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли».
Сказанное в будущем времени примите силу – не значит ли это, что по этот самый момент её нет у них?
Да, именно так - и только тогда, когда когда сойдет на вас Дух Святый, вы примете силу. И такую силу, что будете Мне свидетелями!
Свидетелями - не кому-либо из великих учителей.
Свидетелями - даже не великим пророкам.
Свидетелями – Самому Богу!
И не в одной из заштатных деревень на окраине провинциальной Галилеи, и даже – не только в столичном Иерусалиме, и даже – не только во всей Иудее и в расположенной рядом Самарии – но все дальше и дальше, до края земли!
«Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их». Апостолы провожают Спасителя взглядами – и, быть может, вспоминают, как во времена Исхода «покрыло облако скинию собрания, и слава Господня наполнила скинию» (Исх.40:34), и то, что «Когда поднималось облако от скинии, тогда отправлялись в путь сыны Израилевы во все путешествие свое» (Исх.40:36).
Облако Исхода…
«И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо?».
И ангелы говорят им о Втором пришествии: знайте же, что Спаситель ушел не навсегда – но «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо».
И да не будет это столь же неожиданным и непонятным для вас, каким стало Его Вознесение...
И теперь, как бы отступив предварительно на несколько шагов назад, Лука начинает повествование о том, что же произошло дальше.
«Тогда они возвратились в Иерусалим с горы, называемой Елеон, которая находится близ Иерусалима, в расстоянии субботнего пути. И, придя, взошли в горницу, где и пребывали, Петр и Иаков, Иоанн и Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон Зилот, и Иуда, брат Иакова. Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его».
Вот и всё.
В общем-то - ничего примечательного настолько, чтобы евангелист Лука, который пишет о том, что называет «совершенно известных между нами событиях», посчитал необходимым сообщать об этом, не произошло.
За единственным, быть может, исключением: «И в те дни Петр, став посреди учеников, сказал (было же собрание человек около ста двадцати): мужи братия! Надлежало исполниться тому, что в Писании предрек Дух Святый устами Давида об Иуде, бывшем вожде тех, которые взяли Иисуса» (видимо, Петр имеет в виду стихи с тринадцатого по шестнадцатый пятьдесят четвертого псалма).
Кратко напомнив собравшимся о судьбе Иуды Искариота, со ссылкой теперь на псалом сто восьмой Петр продолжает: «Итак надобно, чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его. И поставили двоих: Иосифа, называемого Варсавою, который прозван Иустом, и Матфия; и помолились и сказали: Ты, Господи, Сердцеведец всех, покажи из сих двоих одного, которого Ты избрал принять жребий сего служения и Апостольства, от которого отпал Иуда, чтобы идти в свое место. И бросили о них жребий, и выпал жребий Матфию, и он сопричислен к одиннадцати Апостолам».
Так что все, что известно из Писания об их деятельности в эти десять дней – так это то, что в число апостолов на место покончившего с собой Иуды апостолами в состав двенадцати был «кооптирован» один из учеников, некто Матфий (не перепутай с Матфеем!), имя которого в новозаветных текстах упоминается здесь в первый - и последний раз.
(Впрочем, Господь Сам внесет «коррективы» в процедуру избрания - призвав вскоре после этого к апостольскому служению двенадцати того, кого другие апостолы и в дурном сне, наверное, не могли представить себе в этом качестве: не просто фарисея, но «фарисея из фарисеев», воспитанного у колен самого Гамалиила Савла Тарсянина…).
Да и количество сохранившихся пока последователей никак не впечатляет. Их чуть больше сотни, всего-то «числом около ста двадцати».
С сегодняшней точки зрения - типичная «мелкая секта» в государстве с более чем традиционной религией.
Хотя, пожалуй, и на секту-то толком не тянет…
Невелик же пока что «улов» бывших рыбаков.
И ко всему прочему – среди них нет ни одного, кто обладал бы хоть малейшей, как сказали бы мы сегодня, «харизматичностью». К любому из них вполне можно было бы отнести слова апостола Павла – «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных…» (1Кор.1:26).
Что ж, казалось бы – первосвященники, фарисеи и иже с ними могут наконец-то успокоится: Иисус исчезает окончательно, все слухи утихают, некогда многочисленные сторонники – рассеиваются.
Да и пока еще оставшаяся горстка последователей Иисуса ведет себя вполне «пристойно» - посещают храм, не собирают вокруг себя толпы народа, не проявляют никакой проповеднической и учительской активности.
Впрочем, разве можно было от них ожидать чего-то иного - учитывая их поведение после ареста их Учителя?
Так что еще чуть подождать – и всю эту крайне неприятную историю, как и многие ей подобные, окончательно занесет песок времени.
А внимание народа переключится на какие-нибудь другие события.
Но ведь если говорить об их собственной истории, то как раз из нее они и должны были бы вспомнить, что в свое время в Египет пришли всего-то 70 человек! Почти в два раза меньше, чем эти около ста двадцати…
Должны, должны были бы первосвященники и фарисеи помнить обращенные к Израилю слова Бога: «в семидесяти душах пришли отцы твои в Египет, а ныне Господь Бог твой, сделал тебя многочисленным, как звезды небесные» (Втор.10:22).
Так неужели, действительно, и Пастырь – поражен, и овцы – рассеялись?
Пожалуй, внешне все именно так и выглядит.
Но – так это выглядит только и именно внешне.
И - только в течении всего только десяти коротких дней, остающихся до праздника Пятидесятницы!
Прежде чем продолжить, я хотел бы сказать тебе несколько слов об этом празднике.
Пятидесятница (она же - праздник Седмиц), наряду с Пасхой и праздником Кущей была одним из трех главных праздников иудеев. Установления о нем были даны еще Моисею и записаны в Книге Исход.
Название свое он получил потому, что отмечался спустя семь недель - по истечении сорока девяти дней («недели недель») после Пасхи. Происходило это обычно в начале июня. Как и на Пасху, в дни Пятидесятницы в Иерусалиме собиралось огромное множество народа - включая массу приехавших даже из очень отдаленных мест паломников.
И если в дни Пасхи, совпадающие со временем начала уборки ячменя, в храме возносился первый сноп нового урожая – то в Пятидесятницу как благодарение за собранный урожай приносились два хлеба, испеченные из нового зерна: «отсчитайте пятьдесят дней, и тогда принесите новое хлебное приношение Господу: от жилищ ваших приносите два хлеба возношения, которые должны состоять из двух десятых частей ефы пшеничной муки и должны быть испечены кислые, как первый плод Господу» (Лев.23:16,17).
Обрати внимание на это очень важное - испечены кислые! Эти два хлеба – не просто первые, испеченные из нового урожая – но они испечены на новой закваске, поскольку перед Пасхой вся старая была уничтожена!
И вот, наконец, подошло время праздника (наверное, с особенным удовольствием ожидаемого фарисеями и саддукеями, книжниками и первосвященниками – наконец-то можно будет провести хоть этот праздник «по-человечески» и окончательно забыть столь неприятные события недавней Пасхи, все эти многочисленные волнения и хлопоты, переживания и неприятности…).
Ждут Пятидесятницы, еще не подозревая о том, что произойдет в этот день, и апостолы.
И «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе» - снова собравшись в той самой Сионской горнице, где состоялась их последняя вместе со Спасителем пасхальная трапеза…
Быть может, они притихли, вспоминая о том, что происходило в этой комнате - «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились[1] все Духа Святаго».
И в это мгновение происходит нечто совершенно невообразимое: апостолы «начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать»!
Ещё раз стоит, наверное, напомнить, что как обычно в дни этого праздника был особенно многолюдно, поскольку «В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом».
Естественно, что неожиданное явление привлекло общее внимание, и «Когда сделался этот шум, собрался народ и пришел в смятение…».
Это смятение толпы собравшихся посмотреть, что происходит, было связано не с тем шумом, которым сопровождалось сошествие Святого духа – Иерусалим и в обычные-то дни не был тихим местом, а уж в праздник, и тем более такой большой, при таком стечении паломников – и подавно.
Они поражены совсем другим - «ибо каждый слышал их говорящих его наречием»!
Их реакция на это вполне естественна - «И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились».
Мы слышим – наверное, они и не подозревают, как точно определяют суть и главное содержание происходящего!!!
Такие разные мы – «Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?».
Не находя происходящему рационального объяснения, «изумлялись все и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит?».
Что это значит?…
Это значит – Евангелие начало свое победное шествие по всему миру, которое возглавили Апостолы – теперь уже заслуженно с большой буквы!
А чтобы еще лучше понять, что это значит, стоит снова вернутся к Ветхому завету.
Давай откроем одиннадцатую главу книги Бытие, которая начинается с описания того момента, когда после окончания потопа снова, как и до него «распространились народы по земле». В то счастливое время “На всей земле был один язык и одно наречие» - и любой человек мог понять, что говорит ему другой. И так было до тех пор, пока «Двинувшись с Востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там». Вдохновленные собственными (как им, наверное, казалось) успехами и перспективами « сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать». (Быт.11:1-6).
Что же так «обеспокоило» Бога?
Мне представляется, ключ к ответу – в человеческой мотивации затеянного строительства: сделаем СЕБЕ имя!
Прославим и увековечим - себя!
Покажем и докажем, что мы сами, без помощи (а может быть - даже вопреки воле) Бога – можем достичь небес!
И звучат Его слова: «Сойдем же, и смешаем там языки их, так чтобы один не понимал речи другого» (Быт.11:7).
Результатом «возросшей до небес» человеческой гордости стало то, что общий язык утрачен - «И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон; ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле» (Быт. 11, 8-9).
Люди перестают понимать друг друга – и причиной этого взаимного непонимания было то, что они задумали сделать нечто, противоречащее воле Божией.
Впрочем, почему – было? Не есть ли и сегодня столь частое непонимание друг друга людьми, даже говорящими на одном и том же языке – следствием или свидетельством того, что они делают что-либо богопротивное?
А когда люди, говорящие об одном и том же, не понимают друг друга, нередко вследствие именно этого они становятся врагами.
Но не есть ли тогда подобное непонимание ничто иное, нежели свидетельство того, что строится очередная «вавилонская башня»?
И особенно жаль, что даже христиане, и даже говорящие на одном языке, и тем более говорящие не просто об одном и том же – но об Одном и Том же, будут порой так плохо понимать друг друга, а то и вовсе не желая хотя бы попытаться сделать это.
И с упорством, достойным лучшего применения, ищут любые предлоги для взаимных обвинений...
Вот и сейчас некоторые из тех, кто находится в этой праздничной иерусалимской толпе, не поняли того, что здесь происходит - «А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина».
Так говорили те, которые хоть и слушали – но не услышали того, о чем говорили апостолы.
Что ж, и таковые, которых не коснулся Дух Святой или не отозвавшиеся на Него, были не только в то время. Они есть сегодня и будут всегда – те, кто вместо того, чтобы встревожиться, что их не коснулась, в них «не резонирует», не отзывается замиранием сердца Благая Весть – смеются и издеваются и над Ней, и над её вестниками, и над теми, кто обладает слухом и зрением– и поэтому слышит Её и видит Её плоды.
И даже над Тем, Который посылает эту действительно Благую Весть о Спасителе и спасении…
К таковым и обращается сейчас апостол: «Петр же, став с одиннадцатью, возвысил голос свой и возгласил им: мужи Иудейские, и все живущие в Иерусалиме! сие да будет вам известно, и внимайте словам моим: они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня; но это есть предреченное пророком Иоилем: И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется».
Уже не Иисус – но апостол Петр произносит это такое важное – всякий!
Уже не Иисус – но апостол Петр, приняв Его эстафету, ссылается на пророков!
А сейчас он напомнит собравшимся и о законе: «Мужи Израильские! выслушайте слова сии: Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил через Него среди вас, как и сами знаете, Сего, по определенному совету и предведению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили…».
Как абсолютно точно сформулировано Петром это - вы взяли, вы убили…
Именно вы - хотя и руками беззаконых - сделали это, произнеся перед Пилатом это абсолютно невероятное– мы имеем закон, и по закону нашему Он должен быть распят!
Что же до римлян – так на них, по большому счету, вины в произошедшем не намного больше, чем в том молотке, которым забивались гвозди в тело Иисуса.
Однако напрасно были вы уверены, что добились своего – потому что «Бог воскресил Его, расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его», продолжает апостол.
И то, что выглядело как окончательное поражение – стало абсолютной победой, причем победой над гравным врагом человека.
А Петр продолжает повествование о Спасителе: «Итак Он, быв вознесен десницею Божиею» - не только не прекратил Свои деяния, но приумножил их: «и приняв от Отца обетование Святаго Духа, излил то, что вы ныне видите и слышите».
Вы ныне видите и слышите….
Не смотрите – но видите!
Не слушаете – но слышите!
Вы - видите действие Святого Духа.
Вы - слышите Благую весть.
Слышите – и поэтому принимаете ее! Потому что нет и не может быть за все прошедшие с того благословенного дня две тысячи лет ни одного человека, который, действительно УСЛЫШАВ благую весть – отверг бы её.
Обычно принято считать, что в день Пятидесятницы апостолам был дан дар говорения на иных языках.
Что ж, это действительно так - но думаю, что в этот день был дан еще один, ничуть не меньший дар: дар слышания, восприятия и принятия Благой вести!
Ведь вполне может быть, что какая-то часть собравшихся и раньше слушала на своем языке то, о чем говорит сейчас Петр – и каков же итог? (Хотя что говорить о Благой вести, если чуть ли не поголовно иудеи не слышали даже сказанного в Танахе, Ветхом завете...).
Думается мне, в этот день Дух Святой излился не только на апостолов - но и на собравшихся там людей.
И теперь потомки рассеявшихся с места строительства Вавилонской башни племен слышат Благую Весть о Спасителе – и тем самым получают способность слышать и понимать друг друга.
«Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли».
И снова Петр повторяет это – вы…
Закончена первая проповедь Петра после обретения им – и слушающими! - Святого Духа.
Она продолжалась всего-то минуту времени.
В ней всего-то - несколько десятков слов.
Но таково их гигантское побудительное начало, так велика их невообразимая вдохновенность, что «Услышав это, они умилились сердцем и сказали Петру и прочим Апостолам: что нам делать, мужи братия?».
И разве не является этот их вопрос – что нам делать – лучшим свидетельством, подтверждением того, что они – действительно услышали?
«Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святаго Духа».
Понимает ли Петр, произносящий эти слова, что частицу этого дара те, к кому он сейчас обращается, уже получили?
«Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим» - заканчивает свои слова апостол. Данное вам обетование – не отменено, оно сохраняется несмотря даже на вашу роль в распятии и смерти Иисуса! Более того, оно принадлежит не только вам и вашим потомкам, но «и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш».
«Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч».
В один только день – и такой колоссальный, качественный скачок: от «около ста двадцати» - до почти трех тысяч!
Что же привело к столь поразительному итогу?
То, что вдохновенная речь Петра, полуграмотного рыбака из полуязыческой Галилеи – действительно, в самом буквальном смысле была таковой: вдохновенной, вдохнутой тем Святым Духом, который вдохнул в него Бог.
То вдохновение, которое рождает любые шедевры человеческого творчества, а точнее - со-творчества человека и Бога.
И то вдохновенное Им же слышание, дарованное - людям.
Начало положено.
Праздник заканчивается.
Праздник, два хлеба возношения которого должны были быть испечены на новой закваске…
Что ж, эти два дара Иисуса Христа – сказать и услышать - приготовлены Им на действительно абсолютно новой закваске – закваске Его Нового Завета.
Закваске Иисуса, родившегося в Вифлееме, доме хлеба!
И с этого момента, со дня Пятидесятницы - Вифлеем, в котором родился за тридцать три года до этого дня Спаситель, наверное, куда более, чем когда-либо прежде заслуживает, чтобы называться вторым своим именем: Ефрафа, плодородная!
Помнишь слова Спасителя – «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода»?
Уже 2000 лет живут люди этими многими плодами.
Когда-то несколькими хлебами были накормлены тысячи. Но уже не тысячи – миллиарды людей будут насыщены дарами Спасителя - хлебом, сшедшим с небес.
Дарами, берущими свое начало от этого дня.
И еще одно зерно, о котором говорил Своим ученикам Спаситель, вспомнилось мне сейчас - то «зерно горчичное, которое, когда сеется в землю, есть меньше всех семян на земле; а когда посеяно, всходит и становится больше всех злаков, и пускает большие ветви, так что под тенью его могут укрываться птицы небесные» (Мк.4:30-32).
Медленно, незаметно для глаз человеческих прорастает это зерно.
Но – прорастает!
Не таким ли зернышком и была такая маленькая, меньше всех семян на земле - по сравнению с представителями многих других тогдашних религий - группка апостолов?
Но вот невидимое извне проросшее под землей зерно – взошло. И совсем ещё неприметный, только-только проклюнувшийся росточек скоро действительно станет больше всех злаков, превратясь в могучее дерево христианства, и действительно пустит три большие ветви.
Да, у этого дерева были и есть проблемы, были и есть болезни. И столько раз его вообще объявляли (и наверняка будут неоднократно объявлять и впредь) засохшим, умершим – как и Того, Который посадил и вырастил его – многочисленные и сменяющие непрерывной чередой друг друга богопротивники.
Но как и Он - оно живо, стоит и растет.
И под ним, по-прежнему приносящим плоды, под его живительной тенью укрываемся мы, люди – хоть и живущие пока на земле, но душой своей устремленные к небу – как птицы небесные…
Те же, кто услышал Благую Весть от апостола Петра, «постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах. Был же страх на всякой душе; и много чудес и знамений совершилось через Апостолов в Иерусалиме. Все же верующие были вместе и имели все общее».
И быть может главное из всего того, что было у них общим, было их единодушие – в самом лучшем смысле этого слова.
И в этом своем единении душ члены это первой христианской общности «продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа».
Находясь в любви у всего народа…
Не сказано, что все они активно проповедовали Благую Весть в нашем сегодняшнем, обычном понимании слова «проповедовать» - но всё их поведение, все их поступки, их каждодневный личный пример – были, быть может, самой лучшей евангелизацией, о результативности которой можно говорить уверенно, поскольку «Господь же ежедневно прилагал спасаемых к Церкви».
В день Пятидесятницы родилась Церковь Христова.
И с этого времени ветхозаветный праздник Пятидесятницы становится новозаветным, получившим у нас на Руси название Троицы.
Как же точно определяет его суть это название - Троица, в котором явлена вся обретенная благо-датная полнота - Отец, Сын, Святой Дух!
Та полнота, провозвестником которой в Рождественскую ночь прозвучало - слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!
[1] Слово греческого оригинала означает «наполняться доверху». (Помнишь – свадьба в Кане, каменные сосуды, и все дальнейшее?).
Комментариев нет:
Отправить комментарий